Актриса Нонна Мордюкова, биография

Поистине народная актриса Нонна Мордюкова, биография которой насыщена интересными и драматичными фактами, стала символом эпохи. Ее незаурядный талант заметили великие режиссеры еще при поступлении на учебу. Простая кубанская казачка не только поразила мир широтой своей души, но и прославилась сложным характером. Знаменитость актрисы Нонны Мордюковой бесспор­на - это подтвердила Английская энцикло­педия киноискусств, зачислив Нонну Мордюкову в десятку лучших актрис мира. Удивительно, но в российс­кой Большой энциклопедии не упомянуты такие извест­ные фильмы с ее участи­ем, как «Председатель», «Женитьба Бальзаминова», «Бриллиантовая рука», «Комиссар», «Родня», «Мама». Нет пророка в своем отечестве… 

Последние три года актриса Нонна Мордюкова не имела возможности зарабатывать даже концертами. Говорила, что хотела бы сниматься, но хороших ролей не предлагали. Пенсии, со слов Мордюковой, хватаю лишь на продукты и лекарства. Своими самыми большими жиз­ненными потерями она считала расторгнутый брак с Вячеславом Тихоновым, смерть их общего сына Владимира от передози­ровки наркотиков и натянутые до последнего дня отношения не только с бывшей невесткой, Натальей Варлей, но и с род­ным внуком. В общем, жизнь сквозь слезы. Только в последние годы актриса смогла пожить достойно - если это можно так назвать. За 6 лет до смерти Нонна Викторовна получила трехком­натную квартиру на первом этаже панельного дома в Крылат­ском. Жила Мордюкова с сестрой Натальей. Никогда не считала себя сильной, много плаката. «Сестра со мной мучается, от моих слез уже не знает, куда деваться», - говорила актриса.

Ноябрина (имя Нонны Викторовны, записанное в мет­рике при рождении) родилась на Кубани, в Константиновке, в семье коммунистов. Это село она считала своей родиной и даже помнила адрес своего первого дома - улица Красина, дом 6. В Москву приехала в кон­це войны, в 1945-м. Поселилась в общежитии ВГИКа. На втором курсе сыграла Ульяну Громову в «Молодой гвардии» Сергея Герасимова. В одном из своих последних интервью Нонна Викторовна рассказывала:

- Мне был 21 год. «Молодая гвардия» уже в 48-м стала лидером проката. Ее увидели 80 миллионов человек. Я стала знаменитой. Роль Володи Осъмухина сыграл юный Слава Тихонов. Тогда ему тоже был 21 год. Мы поженились, у нас родился сын. Когда мы окончили ВГИК, нас выселили из общежития. Пришлось по квартирам друзей скитаться с двухлетним сыном на руках. Поехал Слава на съемки, а я - в Госкино просить о жилплощади для семьи. Нам дали проходную ком­натку в бараке. Я тут же написала Славе, что жизнь налаживается, у нас появился свой угол, и теперь вес будет только здорово. Тихонов вернулся со съемок, увидел «квар­тиру» (так он себе представлял) и ужаснулся. Он обвинил меня в том, что я слабохарактерная и по глупости своей согласилась взять это «жилье». Тогда он обидел меня, довел до слез. К началу 60-х наш брак сохранял только видимое благополучие. Мы стали со Славой чужими людьми. Семья могла развалиться в любую минуту. Так и случилось. На вторые сутки после смерти моей мамы мы решили развестись. Вместе прожили 12 лет, дальше решили идти порознь.

Однажды Нонне Мордюковой позвонил Урмас Отт и предложил поучаст­вовать в его «Диалогах». Именно он в своей телепередаче спросит: «Нонна Викторовна, а как полу­чилось, что вы, народная артист­ка, до сих пор живете в одноком­натной хрущевке?» Мордюкова ответила: «А вот не знаю. Не могу я просить начальство». И пошути­ла: «Вот напишу в ЮНЕСКО...» В «Диалогах» она откровенно рассказала о том, что ужасно бедствует. Среди телезрителей оказался Виктор Черномырдин, который позвонил в Париж председателю Союза кинемато­графистов Никите Михалкову: «Вы что? У вас Мордюкова в од­нокомнатной квартире живет, крошечную пенсию получает! А ну-ка чтоб через три дня все исправили и мне лично доложили!» В результате Мордюкова получила квартиру на Осеннем бульваре, у знаменитого дома Ельцина. «Раньше, в старой квартире, меня все узнавали, - рассказывала акт­риса, - теперь я хожу, всех узнаю: Мишу Задорнова, Коржакова, Лужкова - она соседи... На новоселье ко мне приехал Денис Евстигнеев. Он, вместо охапки роз, прижи­мал к груди дорогущую стиральную машинку. Так что моя жизнь наладилась».

Последние три года Мордюкова часто лежала в Кремлевской больнице. Палата в ЦКБ ка­залась ей очень холодной: «Хоть буду стонать, кричать - в больницу дольше не пой­ду! Нет мочи там быть». Теплее ей было дома, в панельной мно­гоэтажке: «Сначала испугалась: ой, Крылатское, так далеко, - а теперь привыкла. В квартире тишина, тепло, сделали евроремонт. Я так своей квартирой довольна! На пер­вом этаже - я сама выбрала, чтобы за окном зелень была. Откроешь - сирень, жасмин, все цветет. Из-за листвы, правда, в даче темнова­то, но я не даю вырубать кусты. Конечно, мне большего и не надо! Я такой жизнью никогда не жила. Только я думала: нет, это они уже чересчур - трехкомнатную! А вы знаете, получила я три комнаты, вот и решился мой квартирный вопрос! Я распределилась! Одна комната - телевизор, диванчик, пепельничка, посидеть-поговорить. Другая, маленькая, - моя спаленка. Там хорошо, там цветы. Я люблю комнатные цветы и сама в них утопаю, как ягодка. А третья ком­ната - гостиная».

«Однажды за участие в новогоднем огоньке мне подарили белую с золо­том итальянскую спальню - «За заслуги перед Отечеством!», - вспо­минала актриса - увидев огром­ную кровать со всякими спальными побрякушками, я тут же нашлась: «Тогда и мужа ищите!» Но было не до смеха. Я ведь тогда еще жила в однокомнатной квартире. Дома даже сердце прихватило: «Куда мне девать это ложе?» Решила на лод­жию поставить и пленкой накрыть, - чтоб затем кому-нибудь из бра­тьев подарить. А потом в голову спасительная мысль пришла: «На ярлыке адрес и телефон магазина, а кровать-то еще и «неношеная»!» Договорилась с директором магазина и мою спальню забрали. Мне отдали $15000, а стоило это ита­льянское, чудо $17000 ($2000 взяли в качестве неустойки). Еще $5000 мне дали за издание моей книги, еще пять - за рекламу рабочей одеж­ды, все помнят эти ролики, где я на шпалах... В сумме у меня оказалось $25000, вершина моего финансового успеха в жизни. Но с моим характером деньги стали быстро растекаться - я много помогала моей родне. Тем не менее, на недорогую мебель для новой квартиры мне средств хватило». Мордюкова сетовала: «Я никогда не стреми­лась к фешенебельной жизни». Самая народная актриса не могла похвас­тать роскошной обстановкой, зато была любима всей страной.

В последние годы актриса неохотно давала интервью, зато, отвечая на вопросы, была пре­дельно искренна.

- Если бы мне достались два билета в рай, я бы отдала второй билет своему сыну, с которым я бы смогла в раю встретиться. Слишком рано я его потеряла.

- В последний раз мне было стыдно в 1955 году. Мне предлагали деньги ни за что. За присутствие на мероприятии. Не бог весть какие деньги были, но актриса Инна Макарова мне тогда сказа­ла: «Ты дура, уже все получили». А Гурченко добавила: «Им всем просто девать эти деньги некуда». Я ответила ей: «За такой труд я никогда не буду брать».

- Я никогда не забуду, как поступала в институт ки­нематографии. Я спросила у при­емной комиссии: «А что вам надо делать?» Ну, они: «Прочтите хотя бы что-нибудь». Я: «Из газеты, что ли? Не хочу». Они на меня как совсем на идиотку посмотрели. Ну и тогда я рубанула: «Давайте мне мой аттестат зрелости, пойду мытарить дальше». И они как расхохотались! И приняли без всяких моих выступлений.

- В последний раз я плакала, когда распустили слух о том, что у меня рассеянный склероз.

- Ни за что в жизни я бы не стала заниматься бездельем.

- У меня вызывает отвращение вид людей, которые одеждой и манерами хотят отойти от свое­го происхождения, родины, не желают быть естественными.

- Моя жизнь сложилась бы намного удачнее, если бы в личной жизни у меня счастье было. А то я и Тихонову чуть жизнь не разрушила, и сама одна осталась. Вы знаете, когда я болела бронхитом, лежала с температурой 39,5 кроме бра­тьев и сестер, меня было некому пожалеть. И я думала написать Тихонову и его жене письмо: «Возьмите меня ради Бога к себе».

- Не хотелось бы, чтобы мои близкие узнали о том, что в детстве я поцеловалась с Колькой Горским - матросом старше меня на 10 лет. Мне тогда 13 было. Слу­чилось это на Азовском море. Мы вместе катались. Он обнял меня и насильно поцеловал прямо в гу­бы. Стало так страшно. Казалось, что он хочет меня утопить.

- Первый раз жизнь разочарова­ла меня, когда в институте принимали бездарностей. А девочки, при­шедшие пешком по шпалам, оста­вались за бортом.

- Если бы я не была актрисой, то непременно стала бы певицей. У меня равная страсть к актерскому искусству и к музыке. В школе на выпус­кном вечере я играла Первую сонату Бетховена.

- Мою шутку не поняли, когда однажды на репетиции у моей напар­ницы не получалась одна сцена. Тогда я подошла к ней и завизжа­ла: «Рожденный ползать летать не может!» Подумала, что удачно пошутила. Обернулась и вижу - она лежит и плачет. Я до сих пор каюсь.

- Мне до сих пор обидно за то, что я вышла замуж, не продумав этот вопрос. Влюбилась и побежала.

- Я была абсолютно счастлива в тот день, когда мне дали народную артистку СССР.

- Наибольшая трудность, которую мне пришлось преодолеть в жизни, - это безбилетный проезд из колхоза до Казанского вокзала в товарном вагоне поезда. Весь этот путь в 45-м. Голодовка, война.

- Однажды меня спас один случайный машинист. Ночью по дороге к общежитию я переходила железнодорожные шпалы. Мне было 18. Навстречу мне хлопцы: «А вот и девочка хорошая!» Я поняла, что дело пахнет керосином. Неподале­ку ремонтировал поезд один незнакомый мужик, который своим криком распугал их всех. А в другой раз на меня напа­ли четыре человека. Меня уже толкнули, и я лежала на спине. Они уже сгрудились надо мной. И вдруг мне руку велосипед переезжает. Это парень ехал. Матросом оказался. Он-то меня и спас от них.

Как видим, у актрисы Нонны Мардюковой биография насыщенна столькими событиями, что хватило бы на дюжину обычных людей. За ее вроде бы короткими признаниями кроется ее душа, мысли, чувства. Не зря Нонна Мордюкова остается любимой актрисой многих поколений преданных зрителей.